Январская хандра меня всё же накрыла, и я расклеилась до такой степени, что сплю сутками. Или это полнолуние?
Целыми днями сижу то комиксы читаю, чтобы с бро быть на одной волне, то в ютубе залипаю, то смотрю сериалы по одной серии - на дольше не хватает. Зато пристрастилась к фильмам в стиле "71" - ИРА меня всё ещё держит за хвост и не отпускает.
Хочу обратно Рождество и Новый год. -70% проблем в эти дни. Ни тебе размышлений "Что делать дальше", ни неопределённости - весь декабрь я сидела с упаковочной бумагой и скотчем на чемодане, не было и секунды особо свободного времени, я так привыкла к этому ощущению, что полный тормоз сейчас сбивает с толку.
У меня висит книга, у меня висит один крутейший герой, которого я люблю-обожаю, но остальные, включая главного, ещё сырые. Марс дай мне сил.
Нытьё закончилось. Пойду дальше чем-то маятся. Ненавижу январь.
Уже дня три читаю Гарри Поттера. Так как уже давно не ребёнок, а достаточно взрослый человек для того, чтобы перестать верить в сказки и разбираться в "скучных взрослых делишках" вопросов в каждой главой накапливается всё больше. Ответов нет, ставлю всех поттероманов в тупик, один даже ответил "Выключи логичность, Спок, и стань Доктором Стрэнджем - забудь всё, что знала до этого". А я не могу. Потому и не люблю всё это волшебство и магию, потому как не понимаю как оно работает вообще. Я как Ярх - проще дать кулаком в нос, чем проклинать и заклинать. Ну серьёзно - как Дурсли взяли опекунство над Поттером? Как соцслужбы реагировали на то, что ребёнок в чулане живёт и явно ходит в обносках, тогда как вся семья достаточно зажиточная? Какого чёрта Гарри ушёл с Хагридом, если все дети знают, что никуда идти с незнакомцами нельзя? То есть в тебе в дом вваливается огромный мужик, запугивает всю твою семью, какой бы она не была, фокусы показывает, говорит тебе, что ты особенный, что знал твоих родителей, и уводит за собой. Педофилия, киднеппинг, рабство, продажа на органы - Гарри об этом разом забыл, да? Ну, Гриффиндор же, отвага и тупость, всё прально, только сначала его почти распределили на Слизерин, значит, ум у него всё же есть, но я его так и не заметила. Другой вопрос об устройстве жизни магглорождённых. Что-то ни слова не увидела пока что о том, как им помогают. Представьте, что ваше дитя трёх-пяти лет отроду подожгло своего плюшевого зайца просто так, одним взглядом? Вы бы побежали по психотерапевтам и педиатрам, как для ребёнка, как и для себя, в худшем случае - по шарлатанам-бабкам. Есть ли для таких детей и родителей-магглов какие-то пособия, в которых всё рассказывается и объясняется, чтобы этого несчастного ребёнка не утопили от греха подальше или не упекли в психушку для опытов? Присылают ли наставника ребёнку, который научил бы банальным заклинаниям и помог бы обуздать силы? Потому что ну давайте взглянем правде в глаза - сегодня заец, а завтра может быть и человек. Но судя по тому, что за Гарри никто не пришёл, такого нет. А жаль. Даже не смотря на всю его славу, Альбус мог прислать какого-то... да даже Снейпа, тот явно не славил бы мальчишку и не носил бы его на руках, так что Гарри не зазнался бы точно, но уже бы не боялся своих сил. В общем, я только заканчиваю седьмую главу, ибо читать с моей логичностью очень тяжко - я написала лишь самые болезненные вопросы сейчас. Ищу по всем фансайтам - только догадки и домыслы, никакой официальной информации. Понимаю - сказка сказкой, но вводить детей в заблуждение, да ещё и показывать, что любой чувак, назвавший тебя исключительным и знавший твоих родителей, достоит того, чтобы пойти с ним хрен пойми куда - это как-то Я бы своим детям не давала бы читать такое. Мальчик, влезающий во все задницы волшебного мира без мыла - это не тот ребёнок, на которого нужно равняться. Лучше бы смотрели Стар Трек классический, где отвага и ответственность явно присутствует, да ещё и обучает тому, что все равны, какие бы не были их уши, цвет кожи, антенны или хвосты. А так же уводит от стереотипов. Короче, да. Я не жалею, что не читала в детстве Гарри Поттера, и сейчас читаю лишь для общего развития и выполнения плана. Никакого удовольствия, одни вопросы без ответов. Эх.
Первые минуты "Анастасии". Мозг: АУ, где Танахия - дочь Сатаны и заперта в Цитадели, потому что никто не знает природу её сил и как её силы будут себя проявлять, а Ярх - мелкий служка, которого Сатана освободил и взял в Цитадель, чтобы вырастить тру-бодигарда себе любимому. Время идёт, демонята подрастают, Ярха подговаривают на бунт против Князя Тьмы, и он, прихватив Танахию, сваливает в закат горы.
Что, почему, зачем, где мат часть, где логика, где обоснуй - ничего не знаю. Просто запишу идею, пока она ещё не умерла где-то в просторах мозга. фи
Пока все религиозники празднуют своё рождество, я пишу фик Антихрист/Иисус и страдаю, потому что ну какая шикарная пара же, ну. Совсем не планировала выводить их в секс, но они сами просятся, и это втройне страшно, потому что... ну... странно это Пишу под вот это, песня с 2012 эдак висит у меня, откопала, зашло, села писать. Дай Марс, закончу.
Иисус поводит руками, будто стремится обнять небо, и облака исчезают, тают, как снег в костре. На горизонте висит серебряный полукруг с большой красноватой светящейся точкой сверху и двумя ниже и поменьше.
- Красиво, - улыбается Антихрист. – В Аду такого не увидишь.
- В Раю тоже, - кивает Иисус, мягко улыбаясь в ответ. Он поворачивается, смотря тёплыми карими глазами в ледяные глаза Антихриста, и вздыхает. – Потому я люблю этот мир смертных и не покинул его.
По всем канонам человеческой красоты, Антихрист больше всех походит на ангела – светлые волосы, яркие голубые глаза, белая кожа. Иисус же зауряден – тёмные глаза, тёмные волосы, подёрнутая загаром сухая кожа. Только при этом Антихрист – наследник Ада, а Иисус – наследник Рая. Контрасты, черти их дери. Никакой справедливости.
И всё же Антихрист считает его красивым. По-своему красивым этим томлённым спокойствием и осенней внешностью. Иисусу подходит осень – дожди, шарфы, жухлые листья с лёгкостью представляются рядом с ним. Антихрист не знает, что подходит ему. Наверное, раскалённый Дит с уродливыми демонами.
- Ты похож на осень, - тихо говорит он, смотря на разбивающийся о скалы океан.
- Правда? – Иисус прикрывает глаза.
- Тебе пошла бы осень. Знаешь, все эти плащи, шарфы, горячий чай в картонной чашке, золотой парк, моросящий дождь и запах костров.
Иисус кивает, не отвечая несколько минут.
- Ты похож на лето и зиму. Лето – потому что шумный, громкий, обжигаешь, рядом с тобой всегда душно. Зима – потому что при всём этом ты холодный как зимний день. Ты снег и тёплое море одновременно.
Антихрист хмыкает, соглашаясь. В этом что-то есть.
Бротп Барнс&Наташа и Мёрдок с Кирком, которые из-за них влезли в переделку
читать дальше Бартоломью выслушивал рассказ Криса о прочитанном «Хоббите», когда Наташа проходила мимо его комнаты. Марина ждала их в гостиной, строгая и готовая вцепиться в глотку любому, кто не так взглянет. Наташа подумала, что, должно быть, выглядела так же, когда задевали кого-то из её семьи.
Сегодня ей звонил Стив, спрашивал, не нужна ли помощь. Соблазн дать согласие был велик, но хриплый со сна голос Барнса напомнил о том, что пока не время.
Их собрание было призвано обсудить план – Мёрдок (Наташе долго придётся привыкать так его называть) решил отправить Криса и Бартоломью, находящегося на больничном, в Амстердам, Марине приказал держать ухо в остро и докладывать о любом слухе по поводу Леонида. Барнса и Наташу попросил не высовываться, пока Наташа не поправится достаточно, чтобы начать ходить без держания за стены. Наташа не спорила, хотя Барнс выглядел недовольным.
Разойдясь по комнатам, Наташа закрыла дверь и указала Барнсу на диван.
- Мы должны кого-то позвать.
- Кого? Кто справится с ним? Халк? Тор?
- Стив.
Барнс почти закатил глаза.
- Я не стану его звать.
- Ты можешь умереть!
- Тем лучше. Умру я, и тебе не придётся врать, разрываться на два фронта и браться за ненужные заказы.
- Я не для того вытаскивала твою задницу из Ваканды, отваливала миллионы всем, кому можно, чтобы ты сейчас сдался! Будь добр, включи сержанта Джеймса Бьюкенена Барнса.
- Он был трусом.
- Он был героем войны. Он умер, сражаясь и спасая жизни. Только попробуй умереть хоть на каплю менее достойнее его, ясно? – прошипела Наташа, тыча в него пальцем.
- Знаешь, что? – прищурился Барнс, наклонив голову. – Думаю, мне и этому Бартоломью можно основать клуб дурацких вторых имён.
От удивления Наташа сделала шаг назад.
- Что?
- Ну, у него второе имя «Бартоломью», у меня «Бьюкенен». К тому же мы почти братья, благодаря фамилии, которую ты мне выбрала.
Я СДЕЛАЛ! Этот клип стоил мне месяца сбора материалов и двух дней без снов. Так что сейчас я пойду приготовлю себе новогодний ужин и завалюсь спать. И да-да, ВСЕМ НОВОГОДНЕГО НАСТРОЕНИЯ ЗА МОЙ СЧЁТ!
Ю ноу ват? Я пишу миди о Баки Барнсе. И туда плавно влился Мёрдок, который МакАлистер, и Кирк, который О'Райли Этот фик никак не должен был их затрагивать. Вот честное-демонячее. А потом понеслось - МакАлистер стал протектором Барнса, Наташа знает МакАлистера и бухает с ним, Кирк притаскивает Барнсу регистрацию на оружие... FFFFFFFFFFFFONDUE короче. Тридцать страниц фика. ТРИДЦАТЬ. За два дня. Я слегка сдох, но пишу. Дай Марс, закончу к сроку.
Маленькое превью того, что я сейчас страдаю пишу. Вторые сутки рыданий над 50 выпуском не прошли даром в общем.
Она звучала как Танахия. Тихо, спокойно, знакомо. Но это была не она. Она лишь выглядела как его Танахия. У них одинаковые лица и голоса, больше ничего.
— Это я, Танахия, — твёрдо и спокойно произнесла не-Танахия. Ярх едва заметно вздрогнул.
— Нет, это не ты.
Не-Танахия слишком по-танахиевски вздохнула.
— А кто же тогда? Кто я по-твоему? Баффорт? Сиерго?
— Ты — она, но не... она.
Не-Танахия дёрнулась как от удара.
— Хорошо. Ладно. Если я не Танахия, то как мне доказать, что это я? Что мне сделать, Ярх?
Ярх сжал пальцы в кулаки до хруста, чувствуя, как в загрубевшую кожу врезались когти и как по пальцам потекла горячая кровь.
— Помнишь, как ты снимал колокольчики с моих волос? Как разрезал нити швов? Как впервые принёс мне кулон с треугольником? Помнишь нас первый бой два-на-два? И как мы напились после, уснув на скамейках кабака?
Ярх смотрит на неё с неприкрытой ненавистью. Она не должна этого знать. Это лишь их, совместное, не её.
— Это ничего не меняет.
Танахия отходит от стены, придерживая руку, кожа которой окрашивается в фиолетово-бордовый. Она не похожа и похожа на себя. Это пятно на щеке, эти пустые глаза — это не она.
Название: Канун Нового года Фандом: Майор Гром Персонажи: Сергей Разумовский, Олег Волков, Марго. И сосна. Рейтинг: G Размер: Драббл. Статус: закончен. Дисклеймер: Сергей приезжает к Олегу после сессии, чтобы вместе по традиции отметить Новый год. Плюшевый предновогодний флафф, ничего серьёзного и никакой драмы.
Я ЗАКОНЧИЛА ЭТОТ ФИК, ДА! Пусть и пришлось вырезать половину, чтобы не утерять смысл и не скатиться в другое, а не задуманное, но я СДЕЛАЛА ЕГО.
Сергей прятал красный мокрый нос в шарф, а под расстёгнутым пуховиком — свою питомицу. Он спешил в спальный район, осторожно оттесняя спешащих прохожих и зазевавшихся детей со своего пути подальше от пухлого пакета. В нём, как и в потрёпанном рюкзаке на плече Сергея, празднично звенело стекло. Под видавшими виды сапогами чавкала растаявшая жижица из снега и грязи.
Толкнув тяжеленную дверь плечом, кряхтя и ругаясь, Сергей ввалился в темноту парадной. Ничего нового — что в Москве, что в Питере — ни единой работающей лампочки на лестничных пролётах, так что придётся идти, полагаясь на интуицию и свет узких окон.
Он хмыкнул, подхватил удобнее пакет, прижал каркнувшую птицу ближе, и стал взбираться по щербатым ступенькам.
Шарф к концу подъёма сполз с шеи и теперь висел на честном слове, мешался и путался под ногами, но Сергей перебирал ногами, отсчитывая пролёты. Полустёртая четвёрка, покрытая краской пятёрка, испещрённая рожицами шестёрка. На седьмом этаже он уже подумывал позвать Олега криком помощи.
Сергей остановился у обшарпанной двери. Рядом со звонком была прикреплена записка — «звонок неисправен». Он усмехнулся, прикрыл глаза, восстанавливая дыхание, отставил пакет подальше от двери и нажал на чёрную кнопку, тут же сделав пару шагов назад. Внутри квартиры раздалась знакомая трель соловья. Птица под курткой встрепенулась.
Дверь открылась почти сразу же — резко и настежь, показав всклоченного друга, заспанного, в мятой одежде и со следом подушки на щеке. Сергей широко улыбнулся.
— Ты?
— Я. Не рад?
Крепкие объятья — как хорошо, что он отставил пакет. Бедная птичка недовольно каркнула. Сергей хмыкнул, прикрыв глаза. Горячее дыхание в открывшуюся под съехавшим окончательно на пол шарфом шею, родной запах дешёвого мыла и табака — он дома, дома, дома. Он дома.
— Не так сильно, Марго…
— О, чёрт, ты её с собой притащил? Какого ты не позвонил, придурок? Я бы встретил, помог…
— Да брось. Я же знаю, как тяжело тебе вставать в такую рань. Я сам справился. Видишь? Живой и даже без фонаря.
Олег покачал головой и отступил внутрь квартиры, пропуская. Сергей уже сделал шаг за порог, когда вспомнил о пакете. Ойкнул, вернулся обратно под удивлённым взглядом друга, забрал звякнувший стеклом пакет, подхватил шарф, запутавшийся в ногах, и снова вошёл, осторожно придерживая под грудью затрепыхавшийся комок.
Олег, заметив пакет, закатил глаза, но промолчал. Забрал его из рук Сергея, отнёс на кухню — даже не заглянул внутрь. Сергей хмыкнул ещё раз и принялся стягивать лишнюю одежду. Сначала он вынул Марго, раскинувшую ещё небольшие крылья, посадил птицу на спинку стула в коридоре. Опустил рядом шарф, шапку, скинул с плеч рюкзак, повесил куртку на коряво прибитый крючок, снял сапоги, отряхнул и пригладил наэлектризовавшиеся волосы, почесал след от шапки на лбу, сунул ноги в разношенные тапки-зайцы и пошёл следом за Олегом. Всё это было так привычно, словно он и не уезжал на полгода. Словно всё это время здесь и жил.
Квартира Олега — с ободранными обоями, перебоями подачи воды, вечно протекающим потолком из-за забывчивых соседей сверху, старой барахлящей проводкой — казалась куда роднее, чем какие-либо современные пентхаузы, которые они видели в фильмах.
На кухне закипал чайник, выдав в тесную комнатку порцию горячего душного пара. Единственный плюс этой квартирки — здесь всегда было не просто тепло, а адски жарко. Так жарко, что Олег ходил либо вообще без футболки, либо в тончайшей майке. А тапочки носили чисто номинально — чтобы не скользить носками по старому паркету и не загонять занозы в босые ступни.
— Чего ты там принёс? — опуская в чашки пакетики чая, спросил Олег, кивая в сторону пухлого пакета на стуле.
Сергей хитро улыбнулся, прошлёпал к стулу, открыл шелестящий пакет и вынул из него пластиковую упаковку.
— То, ради чего тебе придётся бежать за ёлкой, — хихикнул он, услышав, как Олег после его слов уронил ложку с сахаром.
Олег обернулся с круглыми глазами и увидел в руках Сергея прозрачную коробку с блестящими шарами. Красными, золотыми, белыми, полностью усыпанных блёстками и бисером. Дешёвые, пластиковые ёлочные шары, такие, которые Сергей мог себе позволить и которые не разбились бы в пути.
— Там ещё мишура всякая, гирлянда, кола, мандаринки и икра.
— Икра, — повторил Олег без выражения, уставившись на пакет, из которого Сергей доставал купленное.
— Да, хорошо подзаработал — пара чертежей, два аванса за дипломную и курсовую. А ещё я премию получил за участие в олимпиаде.
Олег мотнул головой. Ему давно пора было привыкнуть к выходкам друга детства. Он понимал, что Сергею потраченная на всю эту новогоднюю чепуху тысяча рублей не была бы лишней. У них в общаге вечно кто-то воровал лампочки, сковороды и кастрюли, кто-то что-то ломал, и всё это приходилось чинить своими силами и за свой счёт. Обо всём этом Сергей нудил ему в трубку часами, когда они созванивались.
Ворона, позабытая в коридоре, появилась в поле зрения Олега — гордо прошла на кухню, царапая дешёвый старый паркет когтями. Олег улыбнулся, когда, кажется, только сейчас понял, что к нему действительно приехал Сергей — шумный, с птицей, покрасневший с мороза и запыхавшийся после забега на седьмой этаж с грузом. А ещё Олег понял, что ему придётся где-то добыть ёлку.
— Тридцать первое декабря за окном — ну и где я тебе ёлку достану? — раздосадовано спросил он, хлопая шкафчиками в поисках чего-то для Марго. На глаза попалась пачка сырого арахиса, зачем-то им когда-то купленного. Достав орехи, Олег высыпал их на кухонный стол. Марго тут же перелетела к нему, благодарно ткнувшись головой в ладонь, и приступила к угощению.
— А не знаю, — расположив всё на столе, Сергей забрался с ногами на широкий подоконник.
— Слезь, продует, — кивнув на форточку, буркнул Олег, разглядывая скарб на столе. Дешёвые растяжные гирлянды, небольшая электрическая гирлянда в коробке, набор шариков, кола, связка мандаринов, и, конечно же, баночка икры. — А водка?
— Сам выберешь, я не разбираюсь, — беспечно махнул Сергей, не слушая друга и продолжая восседать на подоконнике. Сунув руку в карман и достав леденец, он снял обёртку и отправил конфету в рот. Даже Олег учуял мятный запах и тут же нахмурился.
— Горло?
О, он знал, каким болезненным бывает Сергей зимой. Как только приходят холода и с неба сыпет снег, тот всегда умудрялся заболеть, при этом до последнего оставаясь на ногах и почти падая в обморок от истощённости. Олег тайно гордился этой чертой характера своего друга, внешне выражая недовольство и тихое беспокойство.
— Немного. Пройдёт. Простыл, наверное, в дороге. В электричке было жутко холодно. Да и рядом сидел какой-то хмырь кашляющий. Так что я очень жду горячего чаю и посиделок под пледиком, — мило улыбнувшись и невинно захлопав ресницами, Сергей перекатил во рту леденец. Олег фыркнул, покачав головой. У Сергея всё же вырвался хохот.
— Иди за ёлкой, мой верный северный волк, — получив чашку и согрев ладони о её бока, Сергей вспушился как воробей.
— Северный волк?
— Ну, у Санты олени, а у Дед Мороза волки. — Сомневаюсь. Волки всегда были его врагами.
— А у нас будет суровый Дед Мороз, с волками в упряжке. А ты будешь первым и ведущим, только не с красным носом, — засмеялся Сергей, откинув голову назад, но, стукнувшись о стекло макушкой, тут же зашипел.
Олег деловито подошёл к нему, ощупывая бледный лоб.
— Температуры нет, а бред уже несёшь.
— Ой, да пошёл ты! За ёлкой.
— «И послала его жена за ёлкой».
— Я тебе не жена!
— «Иди, говорит, и без ёлки не возвращайся. А зато с ёлкой, говорит, — возвращайся!»
— Олег!
Смеясь, Олег вышел в коридор, маша Сергею рукой.
— Чувствуй себя как дома. И слезь с подоконника! Я скоро приду.
— За водкой побежал, волчара? — сползя с подоконника, Сергей вышел к собирающемуся другу.
— Ага. Иди в комнату, — схватив куртку и пересчитав наличку в кармане, он кивнул. — И дверь запри!
— То в комнату иди, то дверь запри. Я тебе не жена!
Последнее Олег услышал уже на лестничном пролёте.
Ёлки и сосны в канун Нового года остались едва живые — кое-где голые, кое-где с обломанными ветками. Олег обошёл половину района, раздражаясь на мороз, кусающий за уши, и на продавцов, пытающихся всучить ему полу осыпавшиеся деревья. От возвращения домой его останавливало воспоминание об Сергее, всегда незаслуженно сильно обожающего Новый год. Олег не знал почему — в детдоме их Новый год проходил дежурно и без изысков. Да, им перепадали сладости, которых в течении года они почти не видели, да, была куцая ёлка с самодельными игрушками, были студенты вузов, устраивающие им представления с Дедом Морозом, Снегурочкой, снеговиками и прочими героями детских сказок. Но также были старшие дети, отбирающие их конфеты, был жуткий холод в комнатах, был карантин — и Сергей примерно половину их новогодних праздников в детдоме проводил именно в лазарете. Олега к нему не пускали, потому что тот обычно вообще не болел. У Сергея не было ни единой причины любить Новый год. Но он любил и заставлял всех в округе любить его тоже.
Олег шмыгнул носом, смотря под ноги. Он знал, что рядом с супермаркетом есть ещё одна точка с ёлками, но был уверен, что и там потерпит неудачу — всё же поток людей рядом с таким большим магазином был куда больше, и шанс на то, что там остались ёлки ещё хуже, был огромен. Но Сергей ждёт его с ёлкой, а расстраивать вымотавшегося, заболевающего студента, потратившегося свои деньги на глупый праздник, Олегу вовсе не хотелось.
Ёлки у супермаркета оказались куда лучше. Их было много — наверное, как раз из-за популярности этой точки, запас хвойных здесь пополнялся куда чаще. Олег спросил у продавца — тоненькой девушки, в пуховике походившую на воробья, надеясь на честный ответ по поводу качества хвойных. Девушка сморщила носик и посоветовала брать не ель, за которую уже схватился Олег, а сосну. Она помогла выбрать приличную — с пышными игольчатыми ветками, пахнущую и даже с шишками. Она не была высокой — около полутора метра. Но, как рассудил Олег, тех игрушек, что привёз Сергей, на большую не хватило бы. Да и стоила та, что повыше, куда больше, а ему ещё нужно было купить кое-что к столу.
Договорившись с продавщицей о том, что заберёт дерево через пару минут, Олег пошёл в супермаркет. Его тут же обдало горячим воздухом, и с носа потекло в разы быстрее. Утирая нос рукавом куртки, Олег взял корзинку и пошёл в глубь рядов. Схватив приправы, которые у него заканчивались, он остановился у стойки с алкоголем. Соблазн купить обычной водки был велик, но он его пересилил — он не хотел напиться, да и Сергей не любил водку. А вот если взять вино, денег должно как раз хватить на небольшой подарок. Улыбнувшись, Олег сунул в корзинку бутылку красного сухого.
Прохаживаясь между рядами и бросая в корзинку то, что ему пригодится и чего не было дома для приготовления уже задуманного им ужина, Олег то и дело бросал косые взгляды на расставленные по всему магазину ёлки. Звучали новогодние песни, толпились люди, пахло цитрусовыми и шоколадом, и Олег ощутил тот самый новогодний дух.
Кстати, о подарке.
Покусав обветренные губы, Олег направился в ряд со сладостями. Выбрав из огромного множества шоколада, конфет, мармелада то, что больше всего любил Сергей, он отправился прямиком на кассу, ощущая покалывающее нетерпение. Дома его ждал друг, которого он не видел полгода, и Олег предвкушал удачный Новый год, пару глупых споров и прекрасный отдых перед телевизором и под пледом со спящим на плече Сергеем.
Тащить сосну, дерущую мозолистые ладони корой, было непросто. Тащить сосну на седьмой этаж было почти сродни пытке. А тянуть сосну и пакет с провизией по абсолютно тёмной лестнице вернуло Олега в те недалёкие времена, когда он был зелёным салагой, выполняющим дурацкие приказы офицеров в роде мешка картошки за спиной во время кросса. Он уже успел не раз проклясть друга и пожурить себя за рыцарский порыв и откровенную дурость — ну зачем было тратить деньги на то, что через неделю будет лежать у мусорных баков и не принесёт никакой пользы? Ради улыбки Сергея, ради его блестящих глаз и звонкого смеха? Проще было его напоить, бутылка уж точно не истёрла бы ему ладони в кровь и не оцарапала бы шею острыми иголками.
Впрочем, открывший дверь Сергей — уже снявший толстый жёлтый свитер и оставшийся в тонкой зелёной футболке, вымел все предыдущие мысли Олега. Счастливо закушенная губа и каркнувшая на остром плече Марго подтвердили Олегу, что его усилия точно не прошли зря.
— Входи-входи, замёрз, наверное! Давай пакет, — Сергей отставил пакет в сторону, нащупав включатель.
Олег грузно вошёл и развернулся, чтобы закрыть дверь, забыв, что сосна на плече развернулась вместе с ним — Сергей придушенно вскрикнул. Обернувшись, Олег заметил, как друг потирает нос и щеку.
— Ты осторожнее, будь я выше, иголки выкололи бы мне глаза.
— Не я её купил.
— А кто?
Олег резко выдохнул, сняв сосну с плеча и толкнув её к охнувшему и от неожиданности выставившего руки перед собой Сергею. Тот ойкнул, но сосну не бросил.
— Как она пахнет! Какая пушистая! Не думал, что сейчас можно такую найти. Ты молодец, северный волк!
Олег хмыкнул, снимая обувь. В минуту тишины, пока Сергей принюхивался и осматривал сосну, он услышал доносившуюся с комнаты музыку.
— Ты смотришь «Падал прошлогодний снег»?
— Смотрел. Включил канал мультиков, а там «Простоквашино» был. Марго так кричала с тем воробьём в дуете. А потом начался этот, — Сергей мотнул головой в сторону комнаты, поглаживая пальцами иголки. Олег подавил смех.
— Нам нужно куда-то её поставить. У меня нет треноги.
— В кастрюлю поставим.
Смех Сергея и правда стоил того, чтобы тащить на плече глупое дерево и тратить заначку на один-единственный ужин. Приезд Сергея стоил того, чтобы конура Олега наполнилась новогодним запахом мандаринов, хвои и свеч (свеч?).
— Кстати, у тебя оказался невероятно хлипкий карниз для шторы. Не выдержал маленькую гирляндочку, — хихикнул Сергей, волоча сосну за собой в комнату.
Олег вздохнул, собирая своё терпение воедино. Да, это будет длинный вечер и долгая ночь, но оно того точно стоило.
Я пишу! Даже не верится. Я дейтствительно пишу сейчас фики, один заканчиваю - как раз к Новому году будет праздничная история о студенте-Разуме и Олеге. Ещё я активно продумываю и связываю воедино сюжет к фику по Стар Треку и новом мире. А ещё я пописываю по хотелкам маленькие истории в стиле "пока пишется и пока есть время", которые вряд ли когда-то закончу и превращу в полноценные фики.
Например, этот кусочек Решив, что лучше остаться на месте и понять, чего от неё хотел добиться Балор, Яна вздохнула и сунула руки в карманы пальто. Её снова толкнули, и Яна раздражённо обернулась. - Ну и чего стоим, кого ждём? – послышался над ухом знакомый голос. Яна нахмурилась. - Ну и какого чёрта? – недовольно рявкнула она. - Тебя обворовали, куколка, иди за своим грабителем, надавай ему под зад. Или всегда так и будешь стоять и смотреть, пока тебя грязью поливают? Яна раздражённо выдохнула. - Какого чёрта ты творишь? Зачем? - Да чтобы ты развлеклась. Постоянное обучение, особенно – колдовству, поджарит мозги кому угодно. А они у тебя и так загажены. - И кем же? – хмыкнула Яна, недовольно сложив руки на груди. Порыв ветра заставил её коротко вздрогнуть. – Слишком реально. - Потому что это место реально, - Балор сделал вид, что не услышал её первую фразу. – Ну, и? - Не буду я бегать за воришками. - Кодекс воров, да? Упрямая девчонка. Идём тогда вдвоём. - Да зачем?.. – заупрямилась Яна, но Балор грубо схватил её за локоть, таща вперёд. Он всегда был сильнее в снах. И Яна только в такие моменты могла осознать, что он не был лишь плодом её воображения. о Яне и Криденсе. Да-да, том самом из Тварей. Они мне показались забавной парочкой, у них есть общее.
Или такой - Мне одному кажется это каким-то жалким анекдотом? - Вроде «Зашли как-то в бар Антихрист и Иисус Христос»? Да, похоже. Иисус хмыкнул, отпивая с бокала. Антихрист улыбнулся. - Твоя дурацкая борода вся в пене, умник. Иисус покачал головой. об Иисусе и Антихристе, моих любимчиках, навеяно песнями и очень плодотворным, а потому эмоционально загруженным вечером с психотерапевтом.
Вот отрывок Онга тихо смеялась, прикрывая улыбку ладонью. Спок стоял рядом, и по его лицу как обычно ничего нельзя было прочесть. В их волосах застряли бирюзово-пурпурные перья. - Они нелогичны. - Как и все мы, - со вздохом ответила Онга, снимая со своих волос перинку. - Зачем спасать домашних питомцев? - Для многих они как члены семьи, - нахмурилась Онга. – Ты мне скажи, у меня не было семьи. Спок бросил на неё колючий взгляд, но снова вернулся к созерцанию бедлама, устроенного спасёнными из умирающей системы жителями. - Интересно, каково им сейчас? Они потеряли свои дома навсегда. Они остались не только без планеты, но и без своего солнца. Каково это – смотреть на чужое небо, не находя созвездий, которые видел на своей планете? И знать, что больше никогда их не увидишь. Спок опустил взгляд. из предыстории фика по Стар Треку (когда-то я его назову). Я поняла, что пишу это лишь для себя, чтобы выстроить историю и характеры персонажей, и чтобы потом, в настоящей истории, не углубляться в их прошлое. Мне такие истории всегда нравились куда больше тех, в которых пересказывалось прошлое.
ЕщёАнтихрист кричит, хрипит после долгого спора. Голос Иисуса раздражающе спокоен. Внизу муравьями ползут смертные, а у Антихриста дрожат руки. Эта дрожь не укрощается как бы он не старался. Ему больно, он в ярости, он не контролирует себя. Ему страшно. - Я молил тебя. Ты обещал, обещал, что всегда услышишь. Иисус молчит. В который раз. об Иисусе и Антихристе.
На сладкое: Танахия и Ярх. Фик "Тяжело в дружбе" - И что это за показательное выступление шутов? – сложив руки на груди, скривилась Танахия. Ей очень хотелось рассмеяться, вспоминая, с какой резвостью Ярх выпрыгнул из круга суккуб, но она держалась. – Зачем было просить Борджа передать мне зайти к тебе с каким-то особо важным, но выдуманным, делом? - Потому что кто тут князь? Я тут князь, - пафосно вскинул рога Ярх, но тут же получил острый тычок под рёбра. – Ну, достали меня эти суккубы, сил больше нет терпеть их «Ох, какой Вы щедрый, мой повелитель, ах, повелитель, взгляните на мои новые серьги, а вот мой венок, в нём с три раза больше треугольников, а смотрите какая у меня подвеска, да, с такой же все бретёры ходят, но всё равно, Небезиль тебя дери, смотри!!!»
"До легиона"- Ненавижу тебя. - Зато тебя точно не прикончат. Улюлюканье и рёв демонов доносились даже из-за решётки. Танахия обеспокоенно выглянула. - Их там тьма. - Ну, не так уж часто главные фавориты арены сражаются. Ярх выглядел донельзя довольным. Он поглаживал рукоять ятагана, касаясь зазубрин кончиками пальцев. Танахия вздохнула и поправила перевязь с клинками за спиной. Глашатай громогласно объявил участников сегодняшнего боя. Имя Ярха встречали такими громкими криками, что глашатаю пришлось замолчать. У Танахии дрогнули руки. - Я тебя прикрою, не волнуйся так, - Ярх добродушно хлопнул её по плечу, расслаблено улыбнулся и перекинул ятаган в руке поудобнее.
Немного флаффного из"Ночная крепость" — Мне нужно подышать, — коротко отвечает она на выдохе, упираясь рукой в грудь Ярха и отталкивая его, чтобы уйти с линии его пристального взгляда. У неё трясутся пальцы, что кажется ещё более пугающим, чем серьёзность Ярха. — Ты уверена, что всё в порядке? Мне показалось, что ты… — Ярх замолкает на секунду, тщательно подбирая слова. — Расстроена. Танахия криво улыбается через плечо, останавливается возле окна и обнимает себя руками. Она ёжится, уменьшаясь в размере, и смотрит перед собой на синеющие, светящиеся в ночи горы. Она пытается наспех разобраться с тем, что сейчас творится в её голове, но Ярх за спиной сбивает с мысли. Танахия прижимает дрожащие пальцы к дрожащим губам и не понимает, что с ней происходит и почему так страшно. — Эй, — тихо зовёт Ярх, касаясь тёплой ладонью её плеча. Танахия резко вздрагивает, но Ярх накидывает ей на плечи свою подобранную накидку, понимая больше, чем понимает она сама. — Всё хорошо. Если ты не хочешь, ничего не будет. Я не варвар. В его голосе слышится тёплая заботливая улыбка, и Танахия почти срывается, позволяет слезе пролиться, но быстро берёт себя в руки, забыв, что сейчас она с тем, перед кем вовсе не обязательно держать лицо. и чего точно не будет, потому что, ну, слишком сопливо для этих двоих.
Ещё у меня есть законченная глава Блогов, так что скоро обновление. Надо бы их закончить уже, в конце-то концов.
Пытаюсь обуздать временную линию. Безуспешно. Осталось 10 дней - у меня горят мои личные дедлайны вроде недосмотренных сериалов, непересмотренных фильмов, неупакованных подарков, не написанных фиков, недоделанных клипов... ну, и так далее. Из года в год одно и то же - я всегда знаю, что декабрь самый сложный месяц в году, и всё равно откладываю все дела именно на него. Бесит. Вот и сейчас строчу вот это, а не фик о новогодних Разуме и Волке. Я выдохлась. Нет сил. Хочется лежать под пледиком, пить кофе с брауни и смотреть старый-добрый оригинальный Стар Трек, потому что все рождественские фильмы уже пересмотрены по третьему разу. Плюс к этому на мне организация Рождества в Нью-Йорке, рождественской вечеринки здесь, в Санта-Монике, для коллег и друзей, И Я С УМА СХОЖУ ОТ ЭТОГО БЕДЛАМА. Хочу, чтобы у Люцифера действительно был LUX здесь, и я могла бы с ним и Мейз тихонько поскулить над этими смертными и их проблемками. Хочу головы отрывать, а не решать как организовать Тайного Санту. Уф. Рождественское настроение приходит по ночам, когда я едва осознаю себя от усталости. Очень вовремя, дружок. Прежде я только пью кофе и пытаюсь решить, что важнее - мэшап к Новому году из просмотренных мною фильмов/сериалов новых, мешап для бро на День варенья, гора фиков, среди которых БЛОГИ, САТАНА, ПОМОГИ. А ещё я делаю большой сюрприз, который требует много времени и сил, и хрен его знает, как я из всего этого выпутаюсь... но да. Где наша не пропадала. Главное, вылечить спину и и унять кровотечение из носа, а потом буду двигаться дальше. Аааааах, люблю этот хаос, но не люблю с ним справляться. Пусть у вас будет всё же это праздничное настроение, а все проблемы пусть заканчиваются на том, какой шарик повесить на ёлку - синий или красный.
И я снова с Мейз, которая идеальная Танахия для меня. Всё для моего АУ, где у Танахии, наёмницы, отошедшей от дел (как она думает), ресторан, и о Ярхе, который официально числится владельцем клуба, а деюре - мотается по миру наёмником, да подчищает для ДСП неугодных.
А здесь представим, что Ярх не опять, а снова творит неведомую хуйню, и Бордж с Танахией реагируют вот так вот:
Я просто обожаю Мейз. И вообще, демоны - ван лав форева.
Теперь доползла до смены оформления и в дневах. Несём рождественское настроение в мир!
Чтоб было совсем festive держите кусь фика по Майору Грому, который я мучу ещё с июня. дай Марс, закончу фик к Рождеству — Чего ты там принёс? – опуская в чашки пакетики чая, спросил Олег, кивая в сторону пухлого пакета на стуле.
Сергей хитро улыбнулся, прошлёпал к стулу, открыл шелестящий пакет и вынул из него пластиковую упаковку.
— То, ради чего тебе придётся бежать за ёлкой, — хихикнул он, услышав, как Олег после его слов уронил ложку с сахаром.
Олег обернулся с круглыми глазами, чтобы увидеть в руках Сергея прозрачную коробку с блестящими шарами. Красными, золотыми, белыми, полностью усыпанных блёстками и бисером. Дешёвые, пластиковые, такие, которые Сергей мог себе позволить и которые не разбились бы в пути.
— Там ещё мишура всякая, чтоб украсить комнату, гирлянда, кола, мандаринки и икра.
— Икра, — повторил Олег без выражения, уставившись на пакет, из которого Сергей доставал купленное.
— Да, хорошо подзаработал – пара чертежей, ещё два аванса за дипломную и курсовую. И премию получил за участие в олимпиаде.
Очередной кусочек фика о данхаянке и вулканца. Меня так забавляет писать о них, что уже сорок страниц вот таких мини-глав накатала.
читать дальше Синее небо, похожее на земное ночное, с мириадами звёзд и полукругами спутников, переливалось над головами данхаянцев. Их солнце, большой алый круг среди тёмного неба, поддерживали хребты обрывистых терракотовых гор. Онга улыбнулась, прищурив глаза, и глубоко вдохнула родной воздух, пахнущий озоном, горной пылью и скошенной травой.
Спок разглядывал столицу Данхаи, заложив руки за спину. Сила тяготения здесь держала его лучше, чем на Земле, и у него слегка кружилась голова от переизбытка кислорода. Он краем глаза с любопытством наблюдал за подругой, выглядящей поразительно похожей на земную кошку, которая нежится в солнечном пятне. Прикрытые глаза, вытянутое к солнцу лицо, дёргающиеся, втягивая в себя воздух, ноздри. Онга выглядела счастливой.
— Ладно, идём. Нам нужно ещё добраться в Совет, чтобы поприветствовать их и попросить нас разместить. Хорошо, если они дадут нам тот же домик, помнишь?
— Чтобы ты снова ободрала кожу на локтях и коленках?
— Но у нас же горы в заднем дворе были, Спок! Они так и манили полазать!
— Без страховки и средств защиты, Yel.
Онга показала ему язык, тут же засмеявшись. Спок поднял бровь.
Здесь, на родной планете, она переставала носить маску профессора и офицера Звёздного Флота. Здесь она была ребёнком в свои почти тридцать. Споку было приятно наблюдать за её нелогичностью.
Совет встретил их тепло и сдержано, как подобает директиве Федерации. Онгу старший Советник крепко обнял, не отпуская стандартную минуту и двадцать семь секунд. Им выделили другой дом, который выходил и на реку, и в горы. Счастье Онги хлестало из неё как с открытой раны, и Спок почти скривился, физически ощущая её эмоции. Иногда он улавливал сильные эмоции, которые ощущать было некомфортно.
— Сначала пройдёмся по рынку или же закинем вещи?
— Предпочитаю отправиться в предложенное жилище.
Онга кивнула и пошла в сторону шаттлов. Уже в небе Спок подумал, что они могли бы перелететь через горы, чтобы взглянуть на ближайшее поселение данхаянцев. Люмит был открыт для всех, а вот посёлки – нет. Его мозг учёного требовал разузнать о запретном, но логика напоминала о своде правил и договорённостей. Чтобы не подвергать данхаянцев, живущих вместе счастливо и вне печали от посторонних эмоций, они решили не пускать инопланетян дальше столицы. Спок мог их понять – Онга часто грустила, если грустил кто-то рядом, злилась, если злились, и так далее. Она всё ещё старалась оградить себя от воздействия чужих эмоций, но без посторонней помощи ей этого не удавалось. Возможно, потому она и держится Спока – у него эмоций нет совсем. Через барьеры они не проскальзывают.
Спок ещё не до конца понимал, что держит его рядом с Онгой. С ней было легче, чем с землянами, потому что она встречала вулканцев прежде, и на Земле они оба были странниками с чужой планеты. Они оба были экзотикой и для Звёздного Флота – конечно же, обе их расы сотрудничали со Звёздным Флотом, но не так тесно, как андорианцы или орионцы. Они оба знали, чего хотели от жизни, иначе Спок не ушёл бы с ВАН, а Онга не сбежала бы от профессии врача. Они исследователи, погрязающие в экспериментах сутками, они любят космос, любят жизнь и всё новое. Онга учила его привыкать к несдержанным землянам, он учил её сдерживать свои силы. Они учились у друг друга.
В доме было чисто и светло. Он не был тёмным, высеченным из грязно-красного камня, как у вулканцев. Дома данхаянцев были бело-бежевыми внутри и пестрели красками снаружи. В доме имелось три спальни, четыре санузла, просторная кухня, совмещённая со столовой, окна которой смотрели в русло реки, и гостиная с камином. Камин пришёлся кстати – системы климат-контроля не было, а Спок, привыкший уже к климату Сан-Франциско, ощущал себя некомфортно при пятнадцати градусах по Цельсию, что были в их доме. К полудню температура повысится ещё градусов на пять-десять. Ещё через три дня, после праздника, начнётся сезон дождей, когда будет казаться холоднее, чем есть, из-за пасмурного неба. Спок не предпочитал мёрзнуть.
— О, у нас есть репликатор! Рынок отменяется. - Захохотала Онга, и тут же что-то пискнуло – компьютер, как понял Спок. – Компьютер, включить музыку для танцев.
С невидимых динамиков полилась бодрая музыка средней громкости, подозревал Спок. Но для его ушей она была громкой.
— Надеюсь, ты взял с собой что-то синее или белое для праздника, Спок! Вряд ли наш репликатор запрограммирован на создание одежды.
Спок поднял бровь, хотя и знал, что его никто не увидит.